Глава 13
Цветы, улыбки, поздравления - начался новый учебный год. На линейку Гоблич пришла в белом платье с букетом астр. В волосах ее красовались два пышных банта. Она улыбалась и казалась очень счастливой.
- Дзеуки, я так по вас соскучилася, - призналась она тупой группе, в которую, кстати, прибыло пополнение - Бабанович и Хрупцкая. Обе девушки окончили второй курс, но потом ушли в академический отпуск: Бабанович по причине беременности, а Хрупцкая за чрезмерные прогулы.
Группа приняла новеньких как своих. Куратор, собрав всех в кабинете, поздравила с началом учебы и тут же высказала свое недовольство:
- Вы заметили, что все преподаватели были с цветами. В сентябре вы почему-то обо мне забываете. И в том году, и в этом.
Группа молчала.
- Что ж, - продолжила куратор. - Будем надеяться, что вы изменитесь в лучшую сторону.
Гоблич покраснела, как мак, и в груди у нее забилось что-то сильно и часто.
Что это с ней? Гоблич не знала. Может быть, это потому, что она подарила свои астры преподавателю математике, желая его задобрить. А может, она просто хотела кушать, и потому чувствовала себя не так, как обычно.
Гоблич надоело думать о всякой ерунде. Бывает же такое: прицепятся нелепые мысли и всё крутятся, крутятся в голове. Не переставая. До тошноты.
- Фу! Жарко! - сказала Гоблич Маше на улице. - Иди хутчэй. Вунь автобус еде.

Глава 14
В общежитие ее ожидал сюрприз. К ней в комнату заселили Хрупцкую, ту самую замужнюю беззаботную лялю, которую едва не исключили за прогулы.
А на следующий день в группе появился еще один новенький - Сергей, который сел с Гоблич. Она строила ему глазки, но он не обращал на нее никакого внимания. Сечка тоже пыталась закрутить с ним интрижку. Однако и ее ожидало полное разочарование. Девушки тупой группы явно не интересовали Сергея.
Ему так же, как и Хрупцкой, был предоставлен длительный отпуск в связи с частыми и неоправданными прогулами. Но в отличие от замужней барышни, Серега учился лучше всех в своей группе. Просто Светлана Андреевна хотела сделать ему гадость.
Вот такой поганкой была эта заведующая школьным отделением.
Куратор просила не обижать единственного парня в группе, но Сечка, получив с его стороны отворот-поворот, объявила ему войну: ставила н\б за малейшее опоздание, а за глаза называла дураком.
Даже такое явное неуважение ни чуть не смущало Серегу, и он продолжал свои наблюдения за тупой группой.
То, что она была тупой, уже не вызывало никаких сомнений: имела самый низкий балл успеваемости по колледжу. А вот что из себя представляли ее студентки - для него по-прежнему оставалось загадкой, которую он со временем надеялся разгадать.
Ему нравилась из группы одна девчонка - Ира, но у нее был парень, которого она очень любила. Ира казалась Сереге эталоном красоты - правильные черты лица, идеальная фигура, цвета вороного крыла волосы. К тому же, у нее явно проявлялись черты материнской заботы и верности. Простая и искренняя, она мечтала о собственном доме и семейном благополучии. И не было для нее большого счастья, чем любить и быть любимой…
Таня поразила Серегу своей чистоплотностью и хозяйственностью, Тарантович Люда - сильным характером и неплохими знаниями по математики.
А вот остальные…
Херкович была вредной и заносчивой, Филиня тихой и злой, Маша наивной и глупой, ну а про Гоблич и говорить нечего.
Сергей чувствовал людей. Он писал. Сначала - рассказы, потом - очерки. Понаблюдав некоторое время за группой, решил, что лучшего сюжета для книги не сыскать. И начал записывать. А так как с ним сидела Гоблич, то речь в его записях шла именно о ней.
Вы спросите, дорогой читатель, что Сергей думал о Сечке?
По его мнению, в уме и силе этой барышне нельзя было отказать. Красота ее с годами поблекла, стала чужой и отталкивающей. В первую очередь это было связано с бестолковым образом жизни. Каждый день с восьми до одиннадцати она кутила с друзьями. Случалось, уходила в запой, и в колледже ее не видели дня два-три. Потом она приносила липовые справки, и всё становилось на свои места.

Глава 15
Не следует думать, дорогой читатель, что Сечка была совсем уж гулящая. Она замечательно играла в баскетбол, да и оценки, по сравнению с другими, у нее были неплохие. На среднюю стипендию дотягивала, при этом ничего никогда не учила, зато мастерски списывала.
У Сечки была верная подруга - толстушка Аня, такая же любительница утех и приключений. Они вместе лазили по ночному городу в поисках молодого богатого самца, чтобы раскрутить его на «бабки», а по возможности, и ночку с ним провести. Аня училась просто ужасно, прогуливала занятия и каждый семестр пересдавала зачеты. Она была настолько бездарна, глупа и ленива, что парни ценили ее только за дешевое, пухленькое тело, которое они использовали для удовлетворения своих похотливых нужд.
Аня часто хитрила, благодаря чему продолжала учиться в педагогическом заведении. Получив на холяву справку у знакомого врача, она замотала руку бинтом и сказала всем о «переломе». По этой причине не сдавала зачет по индивидуальной музыке: как бы она играла на баяне одной рукой?

________________________________________

Глава 16
Несмотря на всю свою изворотливость, Аня так и не доучилась до четвертого курса. А произошло это вот почему.
Как-то она отправилась с девчонками в ресторан, отмечать свой день рождения, а за одно и начало учебного года. Видно, эти два знаменательных события оказались для нее непосильными. Она напилась до такой степени, что не соображала, где находилась и что говорила. Девчонки отправили Аню подышать свежим воздухом. На улице ее окончательно развезло, желудок выворачивало наизнанку. Аня едва стояла на ногах, держась за фонарный столб. Ей было так плохо, что она повторяла, как заклинание:
- Умру… Сейчас умру… Господи, помоги…
Услышав призыв о помощи, к «леди» подошел галантный милиционер.
- Вам плохо? - спросил он у нее.
«Леди» подняла на него затуманенный взор и икнула.
- Гражданочка, вам помочь? - не отставал дотошный страж порядка.
- Нет, - промямлила та. - Хотя… постой…
Аня с трудом подошла к милиционеру и, упав ему на грудь, простонала:
- Помоги!
Тут ее желудок дико заурчал и выбросил наружу белую отвратительную массу, попавшую прямо на форму стража порядка и заляпав звездочки на его погонах.
Этим вечером Аня не вернулась в общежитие. Ее забрали в вытрезвитель. А на следующий день об этом уже знал весь колледж. Аню вызвали на ковер к директору. Толстяк, жутко похрюкивая, распинался о вреде алкоголя, хотя сам почти каждый день глушил горькую.
Аня слезно просила прощения и обещала даже в рот не брать эту гадость. Но всё было напрасно…
Вечером зареванная Аня прибыла в общежитие за вещами. Ее исключили, и она, опасаясь дома скандала, грозила наложить на себя руки, но так этого и не сделала, даже не пыталась. Да и какой был резон? Ведь документы ей уже отдали.
А вот другая «звезда» преуспела в этом вопросе.
Вы уже знаете, дорогой читатель, что Хрупцкая была любительница веселья и праздности. С группой ей, конечно, повезло. На фоне овечьего стада она выглядела очень даже неплохо. С таким же багажом знаний, как у остальных, она все же имела преимущество - немалый опыт в семейных делах.
Оторвавшись от матери и мужа, Хрупцкая пошла в разгул. А в конце семестра вдруг обнаружила вопиющую несправедливость: госпожа Нанаева собиралась не допустить ее к экзаменам.
Хрупцкая прибегла к шантажу:
- Поставите двойку - вскрою себе вены.
- Ты меня тут не пугай, - возмутилась Нанаева. - Не таких видала! Походила, красавица, пару занятий и думает, я ей четверку поставлю. Не на ту напала, дорогая! Учить надо!
Хрупцкая тотчас же покинула аудиторию.
А приехав в общежитие, наглоталась таблеток и легла помирать.
Вдруг у нее в голове что-то стрельнуло, и она, прибежав на вахту, попросила вызвать «скорую». Хрупцкую, конечно же, спасли. Все понимали, что это был хорошо продуманный спектакль.
Завели уголовное дело. Девчонок с комнаты Хрупцкой вызвали для дачи показаний. Сама Хрупцкая написала заявление, что никого в случившемся не винит.
Гоблич, вернувшись из Отделения милиции, едва не разорвала Хрупцкую на части:
- Корова! Мне больш рабици няма чаго, тольки ездить туды! Придумала тут дурость всякую, а мы езди.
- Тебя никто не заставлял, могла бы тухнуть в своей комнате, - ринулась в контрнаступление Хрупцкая. - Жрешь целыми днями, как свинья, и спишь. Вот и вся твоя работа!
- А ты гуляща! - не осталась в долгу Гоблич. - При живом-то муже!
В ярости Хрупцкая набросилась на Гоблич и стала рвать ей волосы.
Завязалась потасовка. С визгом будущие педагоги пытались побольнее ударить и укусить друг друга. Девчонки с трудом их разняли. Но и после этого Гоблич пыталась надавать тумаков противнику.

________________________________________

Глава 17
В тот же день Хрупцкая пошла к дежурному воспитателю и попросила переселить ее от сумасшедшей Гоблич. Эта просьба была удовлетворена, как раз освободилось место в одной комнате.
Хрупцкая пошла собирать вещи.
Гоблич все еще не могла прийти в себя. Теребя в руке военный трофей - клок волос противника, - она ходила по комнате и бросала гневные реплики:
- Шоб ты сдохла! Дура! Сучка!
- Скорее ты сдохнешь, - ответила Хрупцкая и, взвалив сумку с вещами себе на плечи, вышла.
Гоблич чувствовала невероятный прилив энергии. Она хотела поколотить еще кого-нибудь. Прежде она этого не делала, а тут вот понравилось. Жаль, конечно, что на ляжке у нее вылез огромный синяк, да и бока болели.
«Ну, ничога, - утешала себя Гоблич. - Эта сучка тожа получила!»
Как вы думаете, дорогой читатель, почему Хрупцкую сразу переселили?
Потому что всем уже было известно о ее неуравновешенной психике. Воспитатели старались не перечить ей, всё прощали и позволяли то, что другим было категорически запрещено, например, мыться в душе по санитарным дням.
Но госпоже Нанаевой этот закон был не писан. Как только Хрупцкая пришла к ней на урок, она накинулась на нее, как волк на овечку:
- И что ты этим доказала? Общим счетом ничего! Думаешь, что-то изменилось? Твоя двойка осталась при тебе.
- Я не хочу об этом говорить, - сказала Хрупцкая.
- Придется! - не унималась Нанаева. - На носу экзамены. А ты полнейший ноль.
Хрупцкая снова демонстративно покинула аудиторию.
На следующий день она забрала документы и уехала домой.
Только спустя полгода в группе узнали, что Хрупцкая родила крепкого мальчугана.
Но за это время в колледже произошло много событий, дорогой читатель, о которых я просто должен Вам рассказать…

________________________________________

Глава 18
В общежитие участилось появление кала в довольно необычных для него местах.
Два раза уборщица находила кал в раковине и, не выдержав стойких ароматов, тут же падала в обморок. А вахтерша баба Маша как-то едва не наступила на лестнице на «коричневую колбаску».
Мадам Зонтикова называла это полным безобразием и рыскала, как ищейка, в поисках «преступника». Однако расследование ее зашло в тупик. Подозреваемых не было. Кто же мог сотворить такую гадость? Зонтикова терялась в догадках.
На очередном заседании в кабинете директора она выступила с докладом «Профилактические меры по соблюдению гигиены туалета в отведенных для этого местах».
- Это просто возмутительно, - распалялась Зонтикова. - Умудриться навалить в раковину - это уже искусство. Я предлагаю сегодня же провести собрание для наших студентов.
И собрание было проведено. Всех загоняли в зал, но голодные уставшие студенты все же умудрялись сбежать.
Тогда Зонтикова запретила выдавать в гардеробе верхнюю одежду. И что же? Студенты снова сбегали, оставляя на вешалках свои куртки и плащи.
В зале набралось человек шестьдесят, кого мадам Зонтикова лично загнала на экстренное собрание. Выступали официальные лица: Светлана Андреевна, Перчуха, Зонтикова.
Они говорили, как нужно вести себя в «стране облегчения», и где вообще эта «страна» находится.
- На каждом этаже есть туалет, - говорила Светлана Андреевна. - Надеюсь, школьное отделение помнит об этом и не ходит по нужде, куда не следует.
- А я напоминаю дошкольному отделению, - вставила свои пять копеек Перчуха. - Если посмеете сделать ТАКОЕ - узнаем и отчислим. У меня всё.
- Я же хочу добавить, - сказала Зонтикова, - что вы учитесь в педагогическом заведении и для вас подобное просто недопустимо.
На этом экстренное собрание было завершено, и студентов отпустили восвояси.
Спустя два дня уборщица нашла в душе кал, лежавший в углу одной из кабинок…

________________________________________

Глава 19
Вечером Гоблич пришла к Маше, чтобы выпить чая и просто поболтать. Маша любила посплетничать, поэтому с нетерпением ждала прихода подруги и делилась с ней свежими новостями.
В общежитие что ни день - то событие, а тем более в женском, где интрижки и пересуды давно уже стали ежедневной необходимостью. Здесь обманывали и высмеивали, радовались и плакали, жаловались на жизнь и хвастались нарядами. По-другому быть не могло. Такова женская сущность.
На тот момент все обсуждали два события, которые были не просто комичные, но казалась даже надуманными, невероятными. Иной бы усомнился. Но об этом уже говорила вахтерша баба Маша, которая пользовалась у студентов негласным доверием в области разведки пикантных подробностей и интригующей информации, поэтому ни у кого сомнений по этому вопросу не возникало.
Первое событие произошло две недели назад. Все началось с того, что студентка Т. познакомилась с парнем. Молодые люди сходили в кино, потом - в кафе. Потом им захотелось интимной близости, но возникла проблема - идти им было некуда. У него дома родители, в кармане пусто, у нее комната в общежитие и такое же положение с финансами. Квартиру снять было не за что. Что же делать? У студентки Т. возникла идея, которую она тут же воплотила в жизнь.
Уговорив девчонок из комнаты переночевать у подруг, она открыла окно и подала знак своему бойфренду. Он тотчас же вышел из укрытия и с донжуанской  улыбкой стал карабкаться по водосточной трубе, но та была слишком старой, чтобы выдержать его вес.
Ромео так и не добрался до возлюбленной. Труба треснула, покачнулась, и парень с криком полетел на землю.
Так свидание голубков пришло к своему  печальному завершению. Ромео оказался в больнице, а несчастную Джульету выгнали из общежития.
Такие истории случались и прежде. К ним уже привыкли и воспитателя, и администрация. Проблема заключалась в том, что с каждым годом молодые люди становились все настырнее и коварнее, а девчонки - хитрее. Одна сделала из простыней веревку, по которой отчаянный парнишка вскарабкался прямо в объятия возлюбленной, а ранним утром благополучно вышел через главный вход, и сонная вахтерша только изумленно смотрела ему вслед, абсолютно ничего не понимая.
Выслушав первую историю, Гоблич блаженно закатила глаза и улыбнулась:
- Романтычно! Кака любовь, а?
Маша хихикнула и, наливая в чашки чай, между делом рассказывала другую историю, довольно-таки необычную.
Первокурсница, которую все  звали просто Цыпочкой, давно встречалась с одним парнем. Он тоже учился в педагогическом колледже, так что влюбленные могли видеться каждый день и приходить друг к другу в гости. Но ей вдруг захотелось разнообразить их отношения, и она предложила ему вместе сходить в душ, да не в простой, а тот, что находился в общежитие, в котором обычно мылись рабочие.
Парню идея пришлась по душе. Он давно хотел остаться наедине с Цыпочкой, но она всё строила из себя невинность, и вот, наконец, решилась. Что ж, если ей хочется заняться ЭТИМ в душе, пусть будет так.
Рабочие уходили в половине шестого, и Цыпочка, верно рассчитав время, набила стрелку на семь, предварительно похитив у вахтерши ключ от «райского уголка».
Бойфренд оставил свой студенческий на вахте и направился якобы в комнату своей девушки, а на самом деле незаметно свернул за угол и решительно вошел в душ, где его уже ждала обнаженная Цыпочка.
Придаваясь любовным утехам, голубки не думали о том, что в любой момент вахтерша может обнаружить пропажу ключа или услышать в другом конце коридора шум воды из душа. Им повезло: баба Маша болтала по телефону.
Сколько продолжалась эта беседа, одному Богу известно, но за это время голубки закончили все свои дела и покинули «райский уголок» с блаженной улыбкой на устах. И тут их увидела комендант - сварливая злая баба, которая любила только своих сиамских кошек. Она сразу обо всем догадалась и накинулась на сладкую парочку, обещая устроить грандиозный скандал. Цыпочка просила ее не орать, но та уже вошла в раж и обещала голубкам крутую головомойку.
В результате Цыпочку выгнали из общежития, а парень ее бросил ради какой-то красотки со второго курса.
- Так ей и трэба! - сказала Гоблич. - Гуляща!
- Ты будешь шо на завтра вучыць? - спросила Маша.
- Не, спаци хочу, - ответила Гоблич, зевая. - Пойду ужо.
Как только Гоблич вышла, Маша стала убирать со стола, с улыбкой повторяя:
- Пожраци ды поспаци, пожраци ды поспаци…

________________________________________

Глава 20
Однажды на своем уроке преподаватель белорусского сообщила шокирующую новость:
- Сення у вас не будзе рускага. У Людзмiлы Паулауны загiнуу сын. У аутакатастрофе. Учора ей сказалi аб гэтым.
Людмила Павловна была куратором тупой группы, и случившееся их явно огорчило. Они решили скинуться на венок и отнести на похороны.
- По-моему, это глупо, - высказал свое мнение Сергей. - У человека свое горе. Кто мы ей? Ни друзья, ни родственники…
Однако его никто не послушал. Гоблич собрала деньги, и сама выбрала на рынке венок и цветы. На похороны пошли почти все, кроме Сергея и еще нескольких человек, которые считали свое присутствие там просто ненужным. Гоблич и Сечка не упустили возможности обвинить Сергея и «ему подобных» в бессердечности, на что он заявил:
- Я скорблю вместе с Людмилой Павловной. Но она сейчас меньше всего нуждается в нас.
Спустя семь день Людмила Павловна вышла на работу.
- Я не могу находиться дома, - сказала она. - Я сойду там с ума. А тут все-таки в коллективе, с людьми общаюсь. Спасибо вам за сочувствие, за всё спасибо…
Она помолчала, глядя поверх очков потухшим взглядом. Эта женщина в черном, потерявшая единственного сына, вызывала лишь жалость. У нее не было никого, кроме дочери, которая жила и училась за границей. Дома ее ждало безграничное горе, забыть которое ей вряд ли когда-нибудь удастся. Оно смотрело на нее из темных углов, пряталось за фотографиями улыбающегося юноши, таилось в мертвой, тупой тишине, которая окутывала всю квартиру, а по ночам проникала в самую душу и вызывала воспоминания. Эти немеркнущие, щемящие душу воспоминания были единственным смыслом ее теперешней жизни.
- Глупая смерть, - говорила она, сдерживая слезы. - Поехал кататься с другом по городу. Тот был за рулем, не справился с управлением. Врезался в столб. На нем ни царапины, а мой сын…
Людмила Павловна сняла очки и прикрыла ладонью глаза. Она тихо плакала…

________________________________________

Глава 21
Зима пришла внезапно. Впрочем, как всегда. Вроде, только вчера деревья стояли в красочных нарядах, и воздух пах опавшей листвой, которая укрывала уставшую землю. А сегодня уже лежал снег, и на ветках блестел сонный иней.
Так же неожиданно пришла зимняя сессия, к которой Гоблич, конечно, не готовилась, но сдавать все равно как-то надо было. Одна надежда грела сердце - шпаргалка.
Русский с горем пополам сдали. Вернее, списали. Впереди было нечто ужасное - математика. Ночи напролет зубрили, пили кофе, чтобы не уснуть, и решали сложнейшие уравнения и задачи. Ведь не шутка выучить высшую математику. Гоблич ревела и в ярости бросала учебники под кровать. Ну не могла она запомнить эти теоремы, а уж тем более их доказать.
На экзамен пришли все не выспавшиеся, бледные и злые.
- Ничога не ведаю, - говорила Гоблич, чуть не плача. - Нуль будзе. Мамка с хаты выгонит.
Опасения Гоблич оказались напрасными. Она вытянула легкий билет, и четвертка оказалась у нее в кармане. Даже шпора не понадобилась. Не повезло шести студенткам, в том числе Ире, в которую был тайно влюблен Сергей. Им попались такие билеты, которые они абсолютно не знали. Потом все же пересдали.
Довольно забавный инцидент произошел с Фездючкой, той самой барышней, на которую жирный плешивый математик положил глаз. Она не сдала экзамен, как он ей и обещал, и не пересдала, хотя учила из последних сил.
- Пока не пойдешь с ним в подвал - не будет тебе четверки, - сказали ей девчонки с группы.
Фездючка поняла, что это ее последняя надежда, и перешла к активным действиям. У нее был телефон математика. Она позвонила ему вечерком. Ей повезло: трубку поднял он сам, а не жена.
- Виктор Сергеевич, вы предлагали встретиться. Ну, чтобы помочь мне с математикой… Ну, объяснить там теоремы, формулы… Я согласна.
- Давайте в колледже, сегодня, в половине шестого, - ответил мягкий баритон из трубки. - Да, я не опоздаю. Где? В моем кабинете, конечно… Да, директор должен быть. Будем обсуждать наболевшие проблемы. До встречи.
Фездючка опоздала на пять минут: слишком долго красилась и собиралась. В черных колготках и коротенькой юбочке, она несмело вошла в кабинет математики и замерла. Виктор Сергеевич сидел за своим столом.
- Закрой дверь на ключ, - сказал он и ослабил узел галстука.
Фездючка знала, что нужно делать. Ведь давно уже была не девочка. Но все равно было страшно, как в первый раз. Он подошел к ней и осторожно провел ладонью по волосам, наслаждаясь минутами близости с молодым сочным телом, которое он любил и восхищался. Сначала его прикосновения казались ей противными, а потом она старалась просто не думать об этом, сосредоточиться на чем-то хорошем. Закрыв глаза, вспомнила мягкие, заботливые руки матери. И улыбнулась. А толстяк решил, что ей нравится, потому и шептал уже что-то нежное, полупонятное, расстегивая пуговицы блузки…
Такой подход к математике оказался верным: Фездючка получила за экзамен четверку. Но какой ценой…

________________________________________

Глава 22
Зимнюю сессию все сдали. Наверное, это кошмарное для студента время кануло бы в Лету, но мадам Зонтикова нашла в коридоре шпаргалку и провела целое расследование. Всеми уважаемая особа надеялась найти по подчерку владельца столь неприличного предмета. Она ходила по группам и просила каждого написать на листочке несколько слов. В итоге набралось пятьдесят подчерков, похожих на тот, которым была написана шпаргалка.
Мадам Зонтикова провела с подозреваемыми нравственно-педагогическую беседу, после чего отпустила восвояси.
А спустя несколько дней в колледже появились странные листовки, разбросанные по холлам и коридорам, наклеенные на стены и мебель в аудиториях. В этих листовках был напечатан один и тот же текст, который я и предлагаю Вам, дорогой читатель.

Ода шпоре
Ее покинули одну…
Она валялась в коридоре
На грязном крашеном полу,
Что  не играет, в общем, роли.
А помнишь, ты ее писал?
Она была твоей опорой.
Часы прошли: экзамен сдал,
Шпаргалка стала просто шпорой.

Быть может, кто-то потерял
Иль обронил в пылу и ссоре?
А может, даже не читал
Ее никто. Но поневоле
Она покинута тобой.
О человек! Где справедливость?
Ты забери ее с собой
И положи на полку. Милость
В поступке этом не ищи;
Ведь ты студент, а это значит,
Шпаргалку свято сохрани,
Пусть будет так, никак иначе!

Она твой сон хранила - помни!
Часы зубрежки пресекла;
И даты, формулы и войны
Как сейф надежный берегла
На том клочке простой бумаги,
Что спрятал ты в карманчик свой.
Преподы даже и не знали,
Что «верный друг» всегда с тобой!
И вот лежит он в коридоре,
Забытый всеми, «друг» один.
Скорей вернись к своей ты шпоре
И подбери ее, кретин!

Когда эту оду прочитала мадам Зонтикова, она пришла в ярость и тотчас же приказала уборщицам собрать по колледжу эти произведения искусства. Но студенты уже унесли листочки с собой и повесили их в своих комнатах на видном месте.
С тех пор никто не находил шпаргалок в коридоре.
________________________________________