Ее звали Валя, и ей было пятьдесят. Она любила поболтать, рассказать о своих проблемах. А все проблемы Вали сводились к отсутствию у нее денег. Надо было помогать беременной дочке и безработному сыну. Они жили от нее отдельно и приходили к ней лишь за деньгами.
Валя долго не могла найти работу. Наконец, устроилась уборщицей в бар. Зарплата была копеечная, требования администрации – огромные, и проблемы ее были никому не интересны.
За неуплату долга в ее стареньком частном доме отключили газ. Она целую зиму просидела в холоде. Греться ходила в магазины.
А еще она часто постила. Не от того, что была набожной. Просто ку-шать дома было нечего. Посему она стала забываться, разговаривать сама с собой, много спала и… по-прежнему помогала своим детям.
Приближалась еще одна холодная зима. Валя решила уладить проблему с газом, который давным-давно отключили за неуплату счетов. Она надела свое старое серенькое пальтишко (октябрь выдался на удивление холодным) и отправилась к начальнику – тому самому, который мог ей помочь уладить проблему с газом.  А еще Валя решила, что надо проведать покойную маму. Цветов у нее не было, поэтому она решила принести на могилу баночку щавеля.
На кладбище Валя собиралась сходить после того, как поговорит с начальником.
Положив баночку щавеля в сумку, Валя отправилась в путь-дорожку.
…Секретарша пригласила ее в большой, уютный кабинет. Валя села на черный кожаный диван возле стола начальника и поджала губы, не зная, с чего начать.
Начальник, толстомордый лысенький арбуз, сидел за столом и просматривал документы. Он даже не поднял глаз на посетительницу.
- Слушаю вас, - сухо произнес он.
Валя начала объяснять свою ситуацию: год назад ей за неуплату отключили газ, задолженность была огромной, и приближалась зима. И в виду того, что зарплата у нее была небольшая, она не могла выплатить задолженность сразу. Но, быть может, есть какой-то выход из этой ситуации? Мо-жет, в виду ее бедственного положения ей спишут долг, или хотя бы часть долга, и подключат газ?
Начальник поднял глаза на посетительницу. Он положил очередной просмотренный им документ в кипу бумаг и, откинувшись на спинку кожаного кресла, попросил яснее изложить свою проблему.
Валя ничего не ела последних три дня, речь ее была тихой и невнятной, и потому она не смогла яснее изложить свою проблему.
Начальник нахмурился. Он никак не мог понять, что от него хочет эта странная женщина.
- Вы тратите мое драгоценное время, - устало произнес он. – Говорите яснее.
Валя волновалась. Перед глазами плыли серые круги, желудок предательски урчал, да так громко, будто в нем лопались воздушные шары.
В третий раз, рассказывая о свое проблеме, она сбивалась, путала сло-ва, надолго замолкала, повторяла одно и то же несколько раз. При этом она держала в руке сумочку с баночкой щавеля. Ноша была для нее слишком тяжела, рука онемела. Валя решила вынуть баночку щавеля из сумки, поста-вить ее на стол и еще раз, как можно громче и внятнее рассказать о своей беде. Но Валя была так слаба. Руки ее дрожали, поэтому не смогли удержать баночку щавеля.
Раздался грохот, как будто сотню голодных воздушных шаров разом лопнули у нее в желудке. Осколки стекла и темно-зеленый, вареный щавель лежали на паркетном полу в огромном, уютном кабинете толстомордого начальника.
- Надя! – громко позвал свою секретаршу рассерженный начальник, и та сразу явилась по зову босса, словно все это время стояла за дверью и ждала, когда ее позовут.
- Андрей Павлович… - проговорила она и уставилась на разбитую банку щавеля.
На губах секретарши мелькнула улыбка, но лишь на миг. Она сосредоточила весь свой взгляд на достопочтенном боссе.
- Немедленно выведите отсюда эту сумасшедшую! – гаркнул босс. – И позовите уборщицу: пусть всё здесь приберет. Я не могу работать в этом балагане! У меня куча дел, совещание в полтретьего, а я еще не подготовился к нему… Надя! Ну чего вы замерли? Исполняйте!..
Всё это время Валя стояла ни жива ни мертва. Ноги у нее подкашивались, она изо всех сил старалась не упасть. Но ей было так страшно, она так боялась грозного начальника, и мысли о приближающейся зиме, о разбитой банке щавеля, о пустой, без цветов, могилке матери – все это так жгло ей мозг, что она пошатнулась и, возможно, упала бы на пол. Но кто-то взял ее под руку и повел куда-то.
Валю вели по коридорам мимо кабинетов с различными красивыми табличками. Как сквозь пласт воды, она слышала голоса красивых деловых лю-дей. Наконец, ее вывели из здания.
Валя села на крыльцо и стала жадно вдыхать свежий октябрьский воз-дух, напоенный ароматом опавшей листвы. Наконец, ей полегчало. Валя встала и, шатаясь, пошла домой…
Спустя три дня выпал первый снег, выпал так некстати, ведь всем хоте-лось еще тепла и осени.
А еще спустя три дня в одном холодном доме было обнаружено тело пятидесятилетней женщины. Звали ее Валя…