Глава 1

Елена Кравцова пришла на работу без пятнадцати девять. Босса на месте еще не было. Он не появлялся в офисе раньше одиннадцати.
Лена включила компьютер и принтер, чтобы распечатать документы, ко-гда дверь приемной открылась и на пороге показалось пузо шефа, а следом за ним - и все остальные части его тела.
— Привет, ранняя пташка! – весело проговорил босс. 
Лена удивилась: с чего это он так рано приперся? Раньше десяти его обычно в офисе  не наблюдали.
- Доброе утро, - скрыв удивление, ответила Лена.
Она распечатывала документы, изредка поглядывая на босса. Он молча стоял у ее стола и рассматривал свои ухоженные ногти, явно не собираясь ни-куда уходить. Лена про себя отметила, что босс выглядел крайне уставшим. На белом лице выделялись покрасневшие глаза: бессонница; или снова поругался с женой.
О жене босса ходили легенды. Лена и трех дней не проработала в офисе, а уже знала от сотрудников, что жена босса — стерва, гуляет в ночных клубах и спит со всеми. 
— Как со всеми? — удивилась на это Лена.
— А вот так! Ей без разницы, — ответили ей.
Лене было все равно, с кем спит жена босса. Она не любила чесать язы-ком, больше молчала. Поэтому коллеги по работе относились к ней насторо-женно, и даже с недоверием. Лена и сама сторонилась болтливых сотрудниц, не заглядывалась на красавцев-менеджеров, все приказы босса исполняла быстро, не задавая лишних вопросов. Вот и сейчас она решила сгладить ситуацию, предложив ему кофе. 
— Без сахара, — тут же оживился босс.
Лена включила электрочайник, достала чашку. Босс поймал руку моло-дой секретарши, и она заметила, что у него узел галстука сдвинут на бок.     
— У Маши совсем крыша съехала, — сказал Сан Саныч. — Выгнала ме-ня из спальни. 
Лена смотрела на симпатичный галстук босса, завязанный уродливым уз-лом, и не понимала, зачем он ей все это говорит.
— Зайди ко мне, Леночка, - попросил он. 
Вскоре она приплыла в кабинет босса с подносом в руках. Ароматно ды-милась фарфоровая чашка с кофе. Соблазнительно лежали на блюдце ваниль-ные пряники. Лена поставила поднос на стол.
— Что-нибудь еще? – спросила она.
— Да. — Босс подошел к ней и попытался обнять. Лене это не понрави-лось. Она попыталась уйти — Сан Саныч держал ее за руку.
— Что вы делаете? Пустите! - Ее голос дрогнул. Она непонимающе смот-рела на босса, а его ладони, тем временем, искали под ее кофточкой тепла мо-лодого тела, губы исследовали красивое лицо секретарши.
Лена укусила босса за ухо.
Сан Саныч вскрикнул, но ее руку не отпустил.
Лена по-прежнему рвалась к двери.
— Уволю! — сказал босс.   
— Увольняйте! – решительно ответила секретарша.
Босс отпустил ее, и она тотчас же вышла из кабинета, взяла в приемной свою сумочку и попрощалась — без всякого сожаления — с новой работой.

— И ты ушла? — спросила Лола.
— Ушла, — ответила Лена.
Лола откинулась на спинку стула и закурила.
Поздним июльским вечером в придорожном кафе не было посетителей, кроме двух женщин, которые заказали горячий чай и пирожные.
— А я б переспала, — сказала Лола. — Чего уж тут! Зато работала б.   
Лена тем временем смотрела на официантку за стойкой: толстые пальцы листали страницы журнала; тупой взгляд был направлен в одну невидимую точку…
— ….Третье место за месяц. Я не знаю, что тебе еще предложить. — Ло-ла потушила сигарету и как-то по-особому посмотрела на подругу. — Ты меня слышишь? Я понимаю, горе и все такое. Но, может, хватит?   
— Не знаю, что и делать, — проговорила Лена, глядя на официантку. — Все не так. Я будто упала в пропасть и никак не могу приземлиться. Лечу и жду падения.
Лола хмыкнула и достала из пачки еще одну сигарету.
— Не понимаю, о чем ты, Ленка. Говоришь непонятно. А ведь мужик стоящий, деньжат побольше, чем у тебя.   
Лена посмотрела на Лолу и сказала с обидой:
— Мы с тобой  дружим со школы, а будто чужие.
— Ты всегда была правильной. — Лола щелкнула пальцами, и официант-ка с неохотой подплыла к их столику. — Бутылку хорошего коньяка.
— Я не буду, — возразила Лена.
— Будешь! Хватит чаем давиться!
Официантка отплыла в свою гавань за коньяком, и Лола сказала подруге как на духу:
— А я плохая. Училась на тройки, курить начала в шестом. И посмотри на меня: муж, квартира, непыльная работа — все как у людей. А ты была от-личница. Красавец муж, лапочка сын — все это ты  потеряла.   
Лена поежилась.
Лола стряхнула пепел на пол и спросила:
— Ты все еще любишь своего Витю?
— Люблю.
— Это же просто смешно! — Пунцовые губы Лолы изобразили что-то вроде улыбки.  — Год прошел, как его нет.
Тут приплыла официантка, и Лена сказала:
— Пей свой коньяк. Я пойду.
— Ты что, спятила?! Вымокнешь!
— Мне недалеко.
— Два квартала.
— Ничего, как-нибудь доберусь.
— Ты невыносима! — Лола взяла бутылку коньяка и расплатилась. — Поехали!
…Машина мчалась по сонному городу. Капли стучали в окна, словно просились погреться. Фары освещали озябшее шоссе. Ночь пропахла дождем и скукой. Почему-то хотелось плакать.
— Ты опять сырость разводишь?
— Я вспомнила кое-что… — Лена смахнула со щеки слезинку.
— И что же, интересно?
— Так… пустяки…
Лена прислонилась щекой к холодному стеклу. Одна звезда смотрела на нее свысока и не улыбалась. 
— Есть у меня еще одно местечко, — сказала Лола. — Вчера звонил Ва-дим, тот красавец-бизнесмен, о котором я тебе рассказывала. Он попросил меня подыскать няню. Ты, говорит, в центре занятости, порекомендуй кого. Я — ему: подожди чуток. Прямо как чувствовала: ты у Саныча не задержишься.
— Для кого няню? – спросила Лена.
— У Вадима сын. Малышу год с небольшим, - пояснила Лола. – Кстати, жена Вадима погибла тем же рейсом, что твой Витя.
Лена вздрогнула:
— Лола, ты серьезно?! 
— Что серьезно?
— Его жена и мой Витя…
Лола  перебила:
— Да, и такое бывает. Я тоже удивилась.
— Думаешь, стоит?..
— Конечно! – снова перебила Лола. - Ты же любишь детей. А он вдовец, особняк, тачка и — главное — никаких родственников!
— К чему ты клонишь?
— Да не к чему! Приехали. Давай к тебе, выпьем коньячка.
Лена не стала возражать: день выдался тяжелым, рюмочка перед сном не помешает.
За кухонным столом, опустошив бутылку, подруги балакали о Вадиме. Лена, опьянев, смеялась и не понимала, что говорит.
Так попалась птичка в силки.
Утром в квартире Лены забренчал телефон. Лена оторвала голову от по-душки и что-то пробормотала в трубку. 
В трубке звенел голос Лолы:
— Ты еще в постели?! Я ее жду, а ей хоть бы хны!
— Куда ждешь? Где?..
— Ты работать хочешь?
— Хочу! 
— Тогда живо ко мне!
Послышались прерывистые гудки. Лена положила трубку и села на кро-вати, пытаясь вспомнить вчерашний вечер. Пробелы в памяти восстановлению не поддавались. Мозг отказывался думать. Лена почесала ногу и подошла к зеркалу. И тут, наконец, появилась первая осознанная мысль: «Господи, на кого я похожа?»
Да, спиртное было не для нее. Она знала это. Наверное, Лола уговорила ее пить за все на свете. И вот результат: Лена ничего не помнила о вчерашнем вечере и не имела ни малейшего представления, зачем надо ехать к подруге.
Лена не стала думать об этом. Ей вообще не хотелось думать. Она чувст-вовала себя разбитым корытом, которое неудачно склеили. 
Лена быстро оделась и направилась к подруге.
В центре занятости Лола встретила ее улыбкой - изящная леди за компь-ютерным столом: минимум косметики, белая блузка, короткая юбка. В общем, Лола, как всегда, была безупречна.
— Вот адрес, - с порога начала она. - Поезжай немедленно. Вадим ждет.
Лена вздохнула и спросила:
— Так что нужно делать?
Лола посмотрела на нее как на дурочку.
— Понятно. Похмельное утро и все такое. Кстати, выглядишь ужасно.
— Спасибо, ты как всегда любезна. — Лена села напротив подруги. — В самом деле ужасно?
— Хуже некуда!
Лола порылась в ящике стола и извлекла визитку:
— Адрес моего друга. Обязательно заскочи к нему. Он сделает из тебя конфетку. Иначе не видать тебе работы няни, как своих ушей.
— Так, значит, мне надо будет работать няней, — сказала Лена.
— Да, — усмехнулась Лола. — А по совместительству любовницей. Ну, как, устраивает?
Лена нахмурилась.            
— Нет.
— Не грузись, я шучу. — Лола нагнулась к подруге, обдав ее ароматом духов. — В общем, ты меня поняла: к моему другу, потом к Вадиму. Удачи!

Глава 2

В салоне «Нежная голубка» гей Мариус любезно встретил новую посети-тельницу. Лене сразу не понравилась эта двуногая особь с крашеными волоса-ми. Его ужимки и приторный голос вызывали у Лены отвращение. Она собира-лась развернуться и уйти, но Мариус взял ее за руку и увлек в недра салона.
Розовый цвет хозяйничал здесь повсюду. Все сотрудники салона, в том числе и Мариус, были одеты в розовые костюмы какого-то сумасшедшего ку-терье, которому взбрело в голову выдумать все это безобразие.   
— Так как, вы говорите, зовут вашу подругу? — спросил гей.
— Я не говорила, — сказала Лена, и тут ее осенило: — Она вам звонила, да? И предупредила о моем приходе?
— Не понимаю, о чем вы, милочка. Начнем с прически.
Мариус усадил клиентку к зеркалу, собираясь сделать из нее конфетку. Лена подскочила как ошпаренная:
— Мне надо бежать. У меня важная встреча. Пока.
Лена выпорхнула из салона и набрала номер подруги.
— Ты издеваешься?! Послала меня к этому…
— Выбирай выражения, — предупредила Лола. — Все же он мой друг.
— Сумасшедшая! Меня чуть не стошнило от запахов в этом салоне. Да еще Мариус…
— По-моему, он милый.
— По-моему, ты рехнулась, — не осталась в долгу Лена.
— Рехнулась ты, если еще не привела себя в порядок, — командирским тоном отчеканила Лола. — В двенадцать ты должна быть у Вадима. Только по-пробуй опоздать. Я тебе все волосы повыдираю!
Лена ничуть не испугалась этой угрозы, но пообещала прийти к Вадиму вовремя. Отключив телефон, она взглянула на часы. Придется идти в таком ви-де. Заехать домой не успевает. Будь что будет. Для няни внешность не главное. Няня должна найти подход к ребенку. Лена это умела. Она обожала карапузов и до сих пор удивлялась, почему не стала воспитателем.

***
Лена остановилась у двухметрового забора, за которым виднелась чере-пичная крыша, заглянула в свое зеркальце и решила, что без косметики выгля-дела вполне даже ничего. Затем достала расческу, причесалась. Сама себе улыбнулась. И нажала кнопку домофона.
Протяжный гудок.
Нет ответа.
Лена снова нажала кнопку.
Молчание.
Еще одна шутка Лолы, решила Лена и хотела уйти, но тут из домофона раздался мужской голос:
— Кто?
Не очень любезно, но баритон приятный. От него так и веяло мужествен-ностью.
— Я по поводу работы, - сказала Лена.
Молчание. Недолгое раздумье. Наверное, ее не ждали. А может, уже на-шли няню для ребенка.
— Проходите, - ответил мужской голос.
Раздался протяжный звук, и калитка, будто пещера Али-бабы, открылась. За калиткой, как и принято, располагался двор. Каменная дорожка, по бокам аккуратно подстриженные кусты, у дома терраса… В общем, обычный особняк бизнесмена.   
Хозяин сноб, решила Лена и позвонила в дверь.
На пороге возникла женщина лет сорока с ребенком на руках. Прелест-ный малыш. Лена сразу полюбила его.
— Наконец-то! — сказала женщина. — Берите его скорей, у меня обед горит!
И Лене был вручен малыш. Да, так просто, словно подарок на Рождество. Ребенок внимательно рассматривал незнакомку. Потом схватил ее за нос и улыбнулся.
— Думаю, мы с тобой подружимся, - сказала ему Лена.
Малыш скривился, готовый заплакать. Лена хотела обратиться к женщи-не за советом, но той уже и след простыл. Хорошо, что дверь за собой не за-крыла.
Лена вошла в дом и остановилась у дивана.       
— Похоже, о нас забыли, — сказала она малышу. — Какой у тебя краси-вый костюмчик. Ты просто прелесть!
Малыш смотрел на нее своими бусинками-глазами, словно пытаясь по-нять, о чем это она болтает, но вдруг снова скривился и захныкал. 
— Да у тебя памперс разбух! — поняла, наконец, Лена и стала снимать ему штанишки.
Неизвестно откуда появилась все та же женщина.
— Что вы делаете? — спросила она у Лены.
— Пытаюсь сменить ребенку памперс. Как там ваш обед?
— Я сейчас, мигом! – сказала Тетеря. — Только не кладите ребенка на диван. Вдруг ему снова приспичит. 
«А куда его? На пол класть?» - подумала Лена и все равно сделала по-своему.
Малыш лежал на диване и весело дергал ножками и махал ручками, слов-но радуясь, что избавился от мокрого памперса. Лена засмотрелась на малыша, а по дивану уже бежал ручеек, плавно стекая ей на туфлю.
— Да, малыш, мы с тобой точно подружимся! – сказала ему Лена.
В этот момент пришла Тетеря, увидела на диване лужу и позеленела: 
— Я же говорила! А вы…
Она умчалась также стремительно, как появилась, и вскоре вернулась с тряпкой.
— Вы работали с детьми? У вас есть хоть какой-то опыт? — спрашивала она, вытирая диван.
Лена надевала малышу памперс и не могла оторвать от него глаз, до того он был красивенький.
— Нет, — честно ответила Лена.
— А что вы окончили?
— Школу.
— И все?
— И курсы секретаря.
Лена посадила малыша к себе на колени и поправила ему шапочку.
— Хозяин сейчас спуститься, — объявила Тетеря и скрылась в своей кух-не.
Минуту спустя за спиной Лены послышались шаги.
Лена обернулась.
Широкоплечий мужчина. Высокий, чернобровый, черноглазый. В синих джинсах и клетчатой рубашке.   
— Привет, — сказал он.
— Здравствуйте, - ответила ему Лена.
— Вижу, вы уже поладили. — Он кивнул на малыша.
— Да. Малыш просто прелесть!
— Значит, вы нам подходите.
Тут за его спиной раздался голос Тетери:
— Вадим Николаевич…
Она, наверное, привыкла появляться так же внезапно, как уходить. 
Вадим Николаевич бросил вопросительный взгляд на Тетерю, и та пояс-нила:
— Приходила еще одна девушка…
— Эта нам подходит! – перебил ее Вадим Николаевич, и этим было все решено.
Лену приняли. Небольшие формальности — и она няня. Не очень много. Но и не мало. Красивый дом, приличное жалование, прелестный ребенок. Впервые за год Лена чувствовала себя счастливой. Относительно счастливой, конечно. Ребенок был так похож на ее погибшего сына!
Лена радовалась каждому пробуждению малыша. Он открывал сонные глазки, и сердце Лены переполнялось материнской любовью и нежностью.
Вадим Николаевич уходил рано утром и возвращался поздно вечером. Лена почти не виделась с ним. Гораздо чаще ей приходилось общаться с Таиси-ей Петровной, или попросту с Тетерей, как называла ее про себя Лена.
Тетеря держалась с нянькой высокомерно и вызывающе, считала себя хо-зяйкой дома и не допускала никаких возражений.
— Одень ребенку панаму, — говорила она Лене.
— На улице не жарко. Да и мы ненадолго — в магазин и обратно.
— Я сказала: одень! Мне лучше знать.
Лена надела малышу панаму, а в магазине сняла. Тетеря узнала об этом и страшно разозлилась. Она ничего не сказала Лене. Зато сказала об этом Вадиму Николаевичу. Он никак не отреагировал на жалобу домработницы. Его вообще ничего не интересовало, кроме работы.
— Почему он такой? — спросила Лена у Тетери.
— Какой? — не поняла та.
— Целыми днями на работе. И по выходным тоже. Никому не звонит, ни с кем не общается…
— Много ты знаешь! — хмыкнула Тетеря. — Твое дело за ребенком смотреть!
Лене не понравился такой ответ.
— Да что вы, в самом деле? Слова от вас доброго не услышишь!
Лена не стала с ней больше разговаривать. Только настроение себе пор-тить. 

Глава 3
Лола битый час ждала подругу, скурила пачку сигарет и собралась ухо-дить. Официантка вручила ей счет. Лола бросила на стол купюру и достала из сумочки мобильный, чтобы позвонить Лене. И тут пропажа  наконец-то яви-лась.
— Ну, знаешь… — сказала ей Лола.
Лена села за столик.
— Извини, Кирюша не хотел отпускать меня.
— Я думала, его зовут Вадим.
— Кирюша — его сын.
— Так с ним ты проводишь больше времени, чем с Вадимом?! Я не для того тебе местечко грела!
Лола отошла к бару за сигаретами и вскоре вернулась.
— Ты меня поражаешь, — сказала она Лене, закурив. — Мужик стоящий. Все при нем. Чего тебе еще надо?
— Я не охотница на вдовцов. Мне не нужен мужчина.
— Ну да, да. Ты по-прежнему любишь Витю.
Лола подозвала официантку и заказала сок с водкой.
— Проехали, Ленка. Рассказывай, как жизнь. Ты изменилась. Похороше-ла. Глаза горят. Я подумала, у вас с Вадиком того…
— У Вадима прекрасный сын, — защебетала Лена. — Знаешь, у Кирюши глаза моего Андрейки. И улыбается он также. Бог сжалился надо мной, послал мне Кирюшеньку. Я просыпаюсь с мыслью о нем. Лечу к нему, как на крыльях. День проходит очень быстро. И мне так не хочется расставаться с Кирюшей и идти домой.
— Да, это классно. — Лола сделала глоток холодного коктейля. — Вчера купила тридцать лотерей. Хочу в Турцию. Путевка на двоих. Как думаешь, по-везет?
Лена не слушала подругу.
— У него мягкие черные волосики. Он постоянно мне улыбается. И так звонко смеется! Я целую его в животик, а он хохочет.
— Здорово, просто супер! — Лола схватила свою сумочку и поднялась. — В общем, все глухо, как в танке. Пока. Созвонимся.
Она чмокнула Лену в щеку и улетела.
Лена заказала чай, печенье. Она наслаждалась душевным покоем. Кирю-ша стал частью ее жизнью. Даже сейчас она слышала его смех, видела его ли-чико и представляла его взрослым, сильным, невероятно умным и благород-ным.
Телефонный звонок оборвал ее мысли:
— Лена, приезжайте немедленно, — сказал ей Вадим. — У Кирюши тем-пература…
Она вылетела пулей, забыв расплатиться, и домчалась до Кирюши за счи-танные минуты. 
У кроватки сидела Тетеря.
— Я говорила, одевай малыша потеплее, - фыркнула она Лене, - а ты: не холодно, не холодно!
Лена смотрела на спящего малыша, и ее сердце обливалось кровью. Ки-рюша заболел. И в этом виновата она.
— Где Вадим Николаевич?
— Поехал за лекарствами, - отрапортовала Тетеря. - Ты посиди с ребен-ком. У меня дел невпроворот.
Лена села у кроватки Кирюши, готовая охранять его сон, сколь потребу-ется. Она прислушивалась к дыханию малыша, вздрагивала от внезапно охва-тившего ее озноба, а по ее щекам уже текли слезы.
— Что с вами, Лена? 
Вадим вошел в детскую неслышно. Он стоял возле Лены и держал в ру-ках коробочки с лекарствами.
— Это я виновата, - сказа она. - Надо было одевать Кирюшу теплее.
— Да нет же! У него режется зубик.
— Правда?
— Правда.
Улыбка Вадима осветила его грустное лицо, бусинки-глаза, подернутые скорбью и страданием. Он был прекрасен и загадочен, этот сильный мужчина, с достоинством переживающий смерть любимой супруги.
- Можно я заночую здесь? – попросила Лена. – Вдруг Кирюши что-нибудь понадобится.
- Да, конечно, - не стал возражать Вадим.   
За всю ночь Лена не сомкнула глаз. Малыш спал беспокойно, хныкал, и его приходилось убаюкивать, поить молоком и лекарствами. 
Под утро сон сморил обоих – и Лену, и Кирюшу. 
Лене приснилось, что малыш выздоровел.
Он и в самом деле поправился. Температура спала, появился новый зу-бик. Кирюша снова улыбался и что-то пытался сказать своей счастливой няне, которая обожала целовать его пухленькие щечки.
Лена одела малыша на прогулку и спустилась с ним в гостиную, где Те-теря, надутая, как мыльный пузырь, расставляла в вазы цветы и что-то бурчала себе под нос. 
«Странная она какая-то», - решила Лена.
- Доброе утро всем, - сказал Вадим, появившись в гостиной.
Ответила ему только Лена, домработница же молча уплыла на кухню.
-- Что это с ней? – спросила Лена у Вадима Николаевича.
Он сразу понял, о ком речь, и лишь пожал плечами.   
--  У нее есть семья? муж, дети? – вновь спросила Лена.
— Она одна, — сказал Вадим.
— Как? Совсем?
— Совсем. Даже кошки нет.
Лене стало жаль Таисию Петровну. С тех пор она больше не перечила ей и всячески пыталась задобрить: подарила фикус, а потом — котенка.
— Зачем мне котенок? — пробурчала Таисия Петровна.
— Будете за ним ухаживать, — ответила Лена и добавила со смыслом: — И любить.
Таисия Петровна нахмурилась, но котенка забрала. А спустя неделю ска-зала Лене, что назвала его Васькой.
— Я ему штанишки сошью, чтоб зимой не мерз, — добавила Таисия Пет-ровна.
Лена считала, что коту штанишки не нужны, но Таисии Петровне подда-кивала и обещала связать ему носочки.
— Ты сошла с ума! — поставила свой диагноз Лола. — Носишься со сво-им Кирюшей, как курица с яйцом, да еще домработнице угождаешь. Смотри, упустишь свое счастье. Вадим найдет себе красотку, а ты останешься с носом!
Лола тараторила без умолка. Удивительно, почему из трубки не шел дым? Лола была так возбуждена!
Лена молча слушала ее. Перед ней сидел Кирюша и ждал, когда его по-кормят.
— Кстати, поздравь меня! – сказала Лола. - Я снова ничего не выиграла. Ни путевки в Турцию, ни рубля возврата. Лотереи — это лохотрон! Я знала, знала это, и все равно попалась на ту же удочку!
— Вадим пригласил меня на банкет, — вдруг сказала Лена. — Деловой ужин. Одни бизнесмены с женами и подружками. Ему не с кем пойти.
Лола не поверила своим ушам.
— Боже мой, ущипни меня! Я, наверно, сплю. Это прямо как в моем се-риале! Любовь-морковь и все такое! Но главное: лед тронулся, господа при-сяжные-заседатели. Ну, давай, рассказывай. Только поподробнее. Как это слу-чилось? Когда? Где?
— Не важно, - отмахнулась Лена. - Я все равно не пойду с ним на банкет.
Настроение Лолы снова опустилось ниже нулевой отметки.
— Ты точно спятила, — произнесла она замогильным голосом.
— Я не хочу никуда идти, - пыталась втолковать Лена. - А для Вадима это так, формальность…
— Хватит оправдываться! Ты чокнутая! — закричала Лола. — Знать тебя больше не хочу! Пошла к черту!
В трубке раздались прерывистые гудки. Лена усмехнулась. Она уже про-ходила это. Надо кормить малыша.

Мирный договор между подругами был заключен на следующий день: Лола пригласила подругу к себе домой.
Квартира Лолы была не просто уютной, не просто вызывала восторг и одобрение. Она была шикарная: дорогая мебель, много картин и статуэток, две огромные спальни - во всех ни души.
— А где муж? — спросила Лена.
— Объелся груш!
— Не поняла…
— Выгнала. Козел. Изменил мне.
Лола говорила об этом так спокойно, словно речь шла о праздничных по-купках.
— Прощать не собираюсь. И баста! – Лола закурила. - Как у тебя дела?
— Как всегда, - вздохнула Лена.
— А у меня паршиво. Представляешь, он встречался с болотной кикимо-рой. Ни рожи, ни кожи. Одни глаза, как у рыбы. Я видела ее. Так, случайно. Со-салась с моим благоверным. На улице. Средь бела дня. Господи, позор-то ка-кой!
Лола принесла бутылку водки и начала пить. Одна. Не закусывая. Нали-вала до краев.
—  Я ж подошла к ним, волосы кикиморе повыдирала, а потом и ему дос-талось. Какой у него был вид! Как у нашкодившего кота. Вот умора!
Лола смеялась громко, запрокидывая голову назад. Слезы текли по ее ще-кам.
— Всё! Перечеркнула, забыла.
— Зря ты так, — сказала Лена. — Он любит тебя.
— Любит? — усмехнулась Лола. — Хороша любовь! Только он мне те-перь не нужен. Измены я не прощу!
Лена все поняла: раздражительность подруги, ее агрессивность — из-за мужа. Не нужно советов, утешений: Лола не из тех, кто плачется в жилетку. Пусть побудет одна. Подумает.
Лена стала прощаться. Обычное «пока». И чуть больше смысла:
— Хвост трубой, Лолка!
Лена обещала Вадиму присмотреть за малышом. 
Она спешила в дом, где жила ее Любовь.

Глава 4
Кирюша сидел на ковре и играл с кубиками. Лена помогала ему строить домик, а Вадим ее отвлекал:
— Этот галстук мне идет?.. Может быть, другую рубашку?.. Как я выгля-жу?..
Лена не задумывалась над внешним видом Вадима. Просто одобряла или забраковывала. А когда взглянула на него — не сдержала улыбки:
— Галстук лучше серый, пуговицы пиджака застегните. Волосы прямо, не зачесывайте назад.
У него были красивые волосы. Черные, как смоль, в тон глазам. И, навер-ное, мягкие. Лене захотелось потрогать их. Она усмехнулась. Какая глупость!
Вадим воспринял ее улыбку по-своему.
— Опять что-то не так?
— Теперь отлично!
— …Вадим Николаевич, можно? - Таисия Петровна вошла в комнату, как всегда внезапно и некстати. — К вам какая-то Наташа…
— Скажи ей, я сейчас спущусь, - распорядился Вадим и обратил свой взор на Лену.
Лена решила, что это ее не касается, и снова сконцентрировалась на ма-лыше и кубиках.
Вадим счел своим долгом пояснить:
— Наташа - моя одноклассница. Давно не виделись. Вчера случайно встретились. Я решил пригласить ее на банкет.
«Зачем он это говорит? – подумала Лена. - Ведь его личная жизнь меня совсем не волнует».

Вадим Николаевич вернулся с банкета поздно вечером. Немного пьяный и веселый. Об этом Лене сообщила Таисия Петровна.
— Я видела эту Наташу. Очень красивая! — со значением добавила дом-работница.
— Как вы могли ее видеть? Вы же приходите утром… - удивилась Лена.
— Она ночевала здесь, - сказала Таисия Петровна и с любопытством по-смотрела на няньку, ожидая ее реакции.
— Я рада за Вадима Николаевича, - спокойно, без тени смущения произ-несла Лена.
— Да?! – не смогла скрыть своего разочарования Таисия Петровна. Она считала, что у няньки были виды на молодого хозяина.
Она ошибалась. Лену не волновало, с кем он проводил вечера и ночи. Ей не понравилось лишь то, что Вадим так быстро и так просто забыл свою жену. А значит, он не любил ее по-настоящему.
Лена тоже ошиблась. Вадим не забыл жену. Он очень хотел этого, но у него не получалось. Хотела Наташа провести с ним ночь. А он — нет. Наташа была чертовски соблазнительна и сексуальна. Но Вадим не мог переспать с ней, ведь его сердце принадлежало другой женщины. И то, что этой женщины не было в живых, ни чуть его любовь не ослабевало.  Поэтому он попросил Ната-шу заночевать в гостевой комнате. А утром раздосадованная красотка покинула «негостеприимную» обитель вдовца.
В тот же день Вадим сказал Лене, что женщины не интересуют его, и… рассказал о Наташе: красный диплом, престижная работа, достаток в доме. Но не было в ее доме любимого человека…
А еще он рассказал о прошедшем банкете. И о том, что Наташа ночевала в гостевой комнате.
Лена внимательно выслушала Вадима и с уважением посмотрела на него. 
А вечером позвонила закадычной подруге и все ей рассказала.
— Я говорила тебе: лови момент, упустишь мужика! — увещевала по те-лефону Лола.
— Как же ты не понимаешь? Мы просто друзья, — сказала Лена.
— Друзья? Это уже неплохо, - парировала Лола.
— Вернее, я вижу в нем друга, - быстро поправилась Лена и добавила: - Такие мужчины сейчас редкость.
Лола цвела и пахла.
— Мой Витя был таким же, — сказала Лена.
Лола завяла и помрачнела:
— Опять двадцать пять! Витя мертв! Его нет!
— Не говори так.
— Взгляни правде в глаза. Всё, он ушел. Ты-то жива!
— Но мое чувство не ушло. Оно со мной. В сердце. Я помню нашу пер-вую встречу. Ночи в Одессе. Его голос, дыхание, цвет глаз. Его объятия, поце-луи. Его любовь. — Лена махнула со щеки слезинку. — Не проси меня забыть его. Я не могу.
Лена спешно попрощалась с подругой, положила трубку и отдалась во власть воспоминаниям. Светло-горькие, сладко-щемящие, они доставляли ра-дость и боль одновременно. Лена благодарила Бога за ночи в Одессе, за про-стенькую свадьбу в кругу друзей, за сына, за взаимную любовь без упреков, за воспоминания. Они — это все, что у нее осталось.
Лена не смогла сдержать слез. Она сидела на диване в гостиной и тихо плакала. Было поздно, где-то около полуночи. Малыш Вадима спал. Но уходить домой не хотелось.
— Оставайся, — сказал ей Вадим, неслышно войдя в гостиную.
Она подняла на него глаза. Высокий, смуглый, черноглазый. Едва замет-ные морщинки на лбу. Красивый лоб. Красивый мужчина.
Тоска и переживания чувствовались в его взгляде, голосе, движениях. Он будто спал и не осознавал, что ходит, говорит…
Два одиноких человека как-то по-особому посмотрели друг другу в глаза. Взгляд понимания и скорби был у обоих. Им невыносимо было жить. Но они пытались.
— Оставайся в комнате малыша, - предложил Вадим. - Ты нужна ему, Лена. Даже ночью.
Лена осталась. Не потому, что чувствовала себя одинокой. Не потому, что не хотела возвращаться домой. А потому, что Вадим попросил.
Той ночью она спала спокойно. Не видела снов. Отдыхала душой и те-лом.
Да, она очень устала…

За весь следующий день Таисия Петровна не проронила Лене ни слова. Ходила мрачнее тучи, и все у нее из рук валилось: разбила три тарелки, опро-кинула вазу с цветами.
Лена помалкивала да изредка поглядывала на домработницу.
Под вечер Таисию Петровну прорвало:
— Ты что себе вздумала? — бросила она Лене. — Хочешь стать хозяйкой в этом доме? Не бывать этому! Сама в детской, а ночью-то к нему. Бесстыжая!
— Я за ребенком присматриваю, - оправдывалась Лена. 
— А дня мало? – не унималась домработница.
— Он маленький. Ночью проснется, заплачет, и никого нет рядом…
— А папаша на что? Его спальня недалеко — услышит!
— Вадим устает. Может и не услышать.
— Так уже Вадим?! — еще больше распалялась домработница. — Быст-ро, однако. Я сразу раскусила тебя. Добренькой претворялась. Не нужен мне твой котенок! Забирай его себе!
— Вы все неправильно поняли…
— Правильно поняла, правильно. Ничего-о-о… Бог все видит. Тебе это так просто не сойдет!
— Да что вы понимаете? — обиделась Лена. — Вы совсем не знаете ме-ня. Я люблю другого мужчину. И никогда не предам его!
Таисия Петровна прикусила язык.
— Ты замужем? – спросила она, помолчав.
— Была.
— Я-то думаю, кольца не носишь…
— Он погиб. Тем же рейсом, что жена Вадима.
Таисия Петровна села на стул и перекрестилась:
— Господь всемогущий! Не уж-то правда?
— Правда.
Тут из духовки потянуло горелым. Таисия Петровна подскочила как ош-паренная: о пироге совсем забыла…
Ужин был без десерта. Вадим ничего не сказал по этому поводу. Он страшно устал и хотел спать.
Но спать не пошел. 
— Поднимемся ко мне, — сказал он Лене.
Лена кивнула.
Обычная просьба.
Обычный ответ.
«Наверное, Вадим хочет просто поговорить», - решила она.
В его спальне было уютно и тихо. Большая кровать, застеленная пледом. Большое окно. Все здесь казалось большим и красивым. 
На тумбочке стояли рамки с фотографиями.
— Это моя жена. Красивая? – спросил Вадим.
— Очень! – ответила Лена.
С фотографии на нее смотрела эффектная шатенка: кудри до плеч, рос-кошная улыбка, сияющие глаза, в которых таились доброта и нежность.
— Как мне забыть ее, Лена? – вдруг спросил Вадим. - Я боюсь сойти с ума.
Лена молчала. Что она могла посоветовать? Она сама не знала, как забыть погибшего мужа…
Вадим сел на кровать и обхватил голову руками. Плечи его вздрогнули и застыли.
Лена села рядом с ним, не зная, как успокоить. Да и нужно ли?
— Почему сердце не из камня? — сказал Вадим. — Лучше б я не знал любви…
— Не говори так. Любовь прекрасна. — Лена осторожно коснулась его плеч. — Помни о своей жене. И не пытайся забыть ее. Все, что было между ва-ми, все, что связывало вас, — это твое, самое дорогое, святое. Разве можно за-быть это? Перечеркнуть?
— Нельзя. Но мне так больно…
— Боль пройдет. Вспоминай о жене с улыбкой. Я думаю, она хотела бы этого.
Вадим посмотрел Лене в глаза и, помолчав, произнес:
— Спасибо.
Лена тоже помолчала, прежде чем пожелать спокойной ночи и уйти.
И в тот миг их молчание было данью погибшим людям, которых они по-прежнему любили.

Глава 5
Малыш проснулся в девять. Лена уже встала. Она покупала его, надела синий костюмчик и, усадив в коляску, повезла во двор.
Вдруг ее окликнул Вадим. Она думала, что он на работе, потому немного удивилась, увидев его.
— Можно с вами? — спросил у нее Вадим.
Лена улыбнулась:
— Конечно.
Вадим подхватил малыша на руки, и тот сказал: «Папа». В глазах Вадима заблестели слезы. 
— Господи, а ведь у меня есть сын… Сын.
Он будто прозрел. В его взгляде, устремленном на сына, смешались вос-торг и радость одновременно. Вмиг гибель жены отступила на второй план. Он не понимал, почему так мало времени уделял сыну. Почему сконцентрировался на работе, стараясь забыть жену. У него было сокровище. Драгоценность, кото-рую он должен был охранять и любить.
Вадим поехал в магазин игрушек и вскоре вернулся с кучей коробок, пе-ревязанных лентами. Он хотел хоть как-то загладить вину перед сыном.
Покормив малыша кашей и уложив спать, он долго сидел в гостиной и не верил своему счастью.
В понедельник он не поехал на работу, весь день провел с сыном. Лене было приятно видеть заботливого отца, безумно любящего своего сынишку.
— Я всегда был таким, — признался он Лене. — Когда Маша родила мне Кирюшу, я был на седьмом небе от счастья. И в то же время боялся, что так не будет вечно.
Вадим помолчал и добавил:
— Не надо бояться. Надо просто верить, что все будет хорошо!
…С того дня их часто видели вместе: он, она и малыш. Прямо как семья. Посторонние и считали их семьей. Лена — высокая стройная блондинка с доб-рым открытым лицом и голубыми глазами. Вадим выше ее, мужественный, статный, глаза чернее ночи, длинные ресницы. Взгляд доверчивый, как у ре-бенка, и в нем столько счастья, безмерной любви к сыну. Сын похож на отца. Как две капли воды. Такой же красавец. Правда, улыбался чаще, чем отец.
Они гуляли в парке, ходили в кафе, в магазины. Вадим купал малыша, иг-рал с ним. Лена смотрела на них и вспоминала свою семью. И у нее все было хорошо: красивый муж, прелестный ребенок, безмерное счастье и то ощущение любви, которое испытываешь раз и на всю жизнь…
Вечером, уложив малыша спать, они сидели в гостиной и говорили о его будущем. Однажды Лена не выдержала и заплакала, ведь у ее сына нет никако-го будущего — ни хорошего, ни плохого. Ее сын мертв.
— Они летели к моей свекрови, — сказала Лена. — Мой муж и Андрейка. Просто в гости. Я тогда заболела и не смогла полететь с ними. Теперь бы я все отдала, чтобы быть с ними в момент крушения. Без них моя жизнь опустела, стала бессмысленной…
Вадим угрюмо смотрел перед собой. Настала его очередь поведать свою историю.
— Маша летела на выставку в Москву. Она у меня была талантливой. Мария Свинцова. Портретный жанр. Новое течение в живописи. Ей пророчили славу и мировое признание. Но все закончилось так нелепо…
— Нелепо, — повторила Лена.
В этом слове заключалась вся ее жизнь.
— Лучше б я погиб вместе с ней, — сказал Вадим. — Маша хотела, чтоб мы летели вместе. Чертовая работа! Съезд бизнесменов. Событие года. Нельзя пропустить…
Вадим закрыл лицо руками. Слезы сами текли из его глаз. Лена поняла, как сильно он любит жену и как тяжело ему будет смириться с ее смертью.
А сможет ли она когда-нибудь смириться со смертью своего мужа?..

Прошел месяц, как Лена работала у Вадима. Она получила первое жало-вание - намного больше, чем ожидала.
Таисия Петровна, между тем, совсем озлобилась на Лену и не упускала случая задеть ее.
— Соседи только и говорят о вас, — бросила она как-то ей. — Нянька и бизнесмен. Хозяин и любовница.
— Но вы-то знаете, что это не так, — возразила Лена. — А люди всегда говорят.
Таисия Петровна зыркнула на Лену недобрым взглядом и стала резать лук. Мясо уже было готово. От него пахло специями и аппетитом.
— Я не знаю, что уже и думать, - вздохнула Таисия Петровна. -. Но мне это не нравится. Мой Валерка не допустил бы таких слухов. Времена были дру-гие. Другие люди. И любовь не та, что теперь.
— Валерка — ваш муж? — осторожно спросила Лена.
— Жених. Подводник. Погиб в 83-м. До свадьбы неделя оставалась.
Она резала лук и плакала. Конечно, во всем был виноват лук. Слишком резкий. Слишком сочный. Да и жизнь у нее была не сахар. Рано потеряла роди-телей. Билась, как рыба об лед. Сирота, да и только. А тут он — капитан даль-него плавания Валерий Штокко. Два года пылких встреч и обещаний. Обеща-ний ждать. И любить. И верить. 
А когда он вернулся к ней, назначили день свадьбы. Срочный приказ — и он снова покинул ее. На этот раз навсегда.
— Его забрал океан. Даже могилки не оставил, - закончила свой рассказ Таисия Петровна. Она стояла у стола и тихо роняла слезы.
Лена обняла старую женщину. Не из жалости. Сочувствовала ей. И пони-мала.
— Я осталась ему верной. Как обещала, — говорила Таисия Петровна. — Для меня нет больше мужчин. Он один в сердце. 
Эти слова тронули Лену до глубины души, и в ту же минуту она полюби-ла Таисию Петровну как родную. Судьбы у них похожи. Обе потеряли люби-мых мужчин. Обе любят их до сих пор. И останутся верными им. До конца!..
— Господи, как трогательно! — Лола достала из пачки сигарету и уста-вилась на нее, как баран на новые ворота. — Слезоточивая история домработ-ницы. Верность до гроба. Как мило!
— Не язви, — сказала ей Лена.
— Да что ты! Всю жизнь без мужика — это же круто! Не надо стирать ему носки, варить борщ и ублажать по ночам. Ни детей, ни внуков. Одна как перст. Дом престарелых — заманчивая перспектива на будущее. Надо поду-мать.
Лена не выдержала:
— Прекрати!
Лола закурила:
— А если серьезно, то она — полная дура!
Подруги сидели в своем любимом кафе и дожидались заказа.
— Я бы на ее месте нашла себе еще одного подводника, - продолжила Лола. - Ни он первый, ни он последний!
— Ошибаешься. Он первый! И он последний! — Лена отвернулась к ок-ну: не хотела смотреть на подругу.
Какая же Лола все-таки черствая, прямолинейная и… совершенно не по-нимает людей. Всех судит по себе. Любила ли она хоть раз по-настоящему? На-верное, нет.
Лола не скучала по мужу, подала на развод и пустилась в поиски нового самца. Муж бегал за ней, как собачонка, вымаливал прощение. Но безжалост-ная богиня Лола не собиралась прощать согрешившего смертного.
— Он для меня не существует. С глаз долой и с сердца вон! — говорила она.
А Лена б так не смогла. Она простила бы. Если любишь — простишь.
— Ты всегда была сентиментальной и слабохарактерной, — сказала по этому поводу Лола. — Даже мужика охмурить не можешь. Слушай, отдай Ва-дика мне, а?
Лола громко рассмеялась. И подавилась табачным дымом. Кашляла, как чахоточная, аж глаза на лоб полезли. 
Лена поднялась и направилась к выходу. Надоело слушать околесицу.
— Ленка, я ж пошутила. Стой ты!
К Лоле прицепилась толстомордая официантка, требуя оплатить заказ. Пока Лола искала в сумочке кошелек, Лена поймала такси и уехала.
— Да не нужен мне твой Вадим! Другого найду, — говорила по телефону Лола.
— Он не мой, — возразила Лена.
— Это вопрос времени. Живете под одной крышей, нянчите одного ре-бенка. Оба свободные. С домработницей ты уже контакт наладила. Молодец! Я бы так не смогла.
— Мы с Вадимом просто друзья. Тебе этого не понять.
— Да куда уж там! Послушай, я ведь тебе добра желаю. А ты, глупая, все боишься чего-то. Сделай первый шаг — навстречу вашим отношениям. Он не оттолкнет тебя. Я уверена! Каждому мужчине нужна ласка.
— Я люблю Витю, — устало вздохнула Лена. — Вадим мне не нужен. Когда же ты поймешь это? Или нам с тобой лучше расстаться?
— Ах, что ты! — воскликнула Лола. — Как без работы сидела, так подру-га нужна. Я все для нее. И вот результат. Ты просто дрянь!
Голос Лолы исчез. Лола обиделась.
Лена положила трубку. Что поделаешь? Такой у Лолы характер.

Глава 6
Вадим спешил домой: придет врач делать прививку Кирюше, надо быть рядом с сыном, чтобы успокоить его, если заплачет, - переговоры с русскими подождут.
Машина въехала во двор, ворота закрылись.
Вадим достал из кармана пиджака пикающий мобильник:
--  Алло?
— Вадик?..
Он сразу узнал ее голос. Приставучая Наташа. И зачем он ходил с ней на банкет? Ведь она совершенно не интересует его. Просто партнер на вечер. Но для нее этого оказалось мало. Она звонила ему на работу, назначала встречи. Вадим всякий раз находил причины для отказа. Но сегодня он спешил. У него не было желания спорить с ней. 
Наташа говорила с ним очень нежно: 
— Вадичек, ты обещал поужинать со мной.
— Когда?
— Не помнишь?:
— Не помню.
— И все же…
Настойчивая.
Вадим вздохнул:
— Давай завтра.
— В «Магне»! – подхватила Наташа. – Это мой любимый ресторан.
…Она ждала его за пятым столиком. Афродита в серебристом платье. Зо-лотистые кудри до плеч. Блеск в глазах. Оголенная шея и спина. Удивительной красоты колье - золото и изумруды.
В разговоре она была немного наивная. Каждый жест грациозен и пре-красен по-своему. Вот она берет бокал, подносит к губам - незатейливо, просто, сексуально. Потом постукивает пальцами по столу - так изящно, ненавязчиво… Пробует омара, запивает вином. Вспоминает школьные годы. Мальчишки бега-ли за ней. Она всегда была красивой.
Голова Вадима пошла кругом. Слишком много выпил вина. Слишком красивая женщина сидела напротив. Много нежности в ее глазах. В них хочется тонуть, как в океане. Хочется испить их глубину. А потом поверить в счастье и забыть обо всем. Хотя бы на часок.
…Ночной воздух был свеж и приятен. Он пах осенью. В городе хозяйни-чал сентябрь. Прекрасный сентябрь. Начало месяца.
Над головой мерцали звезды. Рядом шла восхитительная женщина. Ва-дим знал, что она необыкновенная. Знал ее как одноклассницу. Узнал как жен-щину: медленно, осторожно, боясь обжечься. Сначала взял за руку, потом по-целовал. Прислушался к себе: больно. От чего — не знал. Не стал думать об этом. Отдался в плен ее красоте.
…Той ночью ему было очень хорошо. Его тело истосковалась по жен-скому теплу. Вадиму так хотелось любить и быть любимым, и хотя бы на эту ночь забыть о своей душевной боли.
Получилось.
Утром он вновь почувствовал эту боль. Сильную, жгучую. Она разрывала сердце на куски.
Вадим сидел на кровати и проклинал себя за слабость, малодушие.
На кровати лежала она — Наташа. Белокожая Богиня. Совершенство. Ис-кусная соблазнительница. Женщина, с которой он провел ночь.
Вадим ушел не попрощавшись. Наташа не обиделась. Лишь улыбнулась ему на прощанье. Тихо. Нежно. Так, как только она умела.
В тот же день Вадим сказал Лене:
— Я мерзавец, просто кабель. Я провел ночь с любимой женщиной и не знаю, как мне дальше жить?
Лена смотрела на него удивленно. Но без упрека.
— Ты мужчина, — сказала она. — У тебя вся жизнь впереди.
— Но ты же верна своему мужу.
— Я женщина. Мне легче сохранить верность.
…Ночью Лена плакала. Разочаровалась в Вадиме. Она думала, что он любит жену. А он предал ее. В гостинице. С какой-то Наташей…
— Ему нужна женщина, — говорила Таисия Петровна Лене. — Он молод, красив. Пройдет год-два. И он снова полюбит.
— А я нет, — сказала Лена. — Не смогу.
Таисия Петровна вздохнула.
— И я не смогла. А он сможет.
Лена помолчала. И задала вопрос:
— Какая была Маша?
— Все любили ее. Вадим Николаевич гордился ею. Ее красотой, талан-том. Преданная жена, заботливая мать. В наше время такие женщины редкость.
— Я не виню его ни в чем, — сказала Лена.
— А я хочу, чтоб он снова женился, — сказала Таисия Петровна и доста-ла из холодильника лук. Потому что слез сдержать уже не могла.

Лена поехала к себе домой забрать кое-какие вещи. А когда вернулась — малыша в детской не было!
Она обыскала весь дом.
Нету! Т
Таисия Петровна тоже куда-то пропала. Вадим был на работе, его мо-бильник не отвечал…
— Где ребенок? — этот вопрос Лена задала охраннику.
Амбал в темном костюме тупо смотрел на няньку.
— Его забрали, — был ответ.
— Кто забрал? Вадим Николаевич?
— Женщина.
— Ты знаешь ее?
— Нет.
— Господи…
Лена металась по дому, как безумная. Из угла в угол. Не находила себе места. Не знала, что делать.
Со двора послышался шум — приехала машина.
Лена выбежала во двор.
Новая иномарка. Ярко-красная. И очень дорогая. Из машины вышла женщина. Вся в красном. Ослепительная. Шикарная. Редкая красота. Темные очки. Белая кожа. На руках — Кирюша. Испуганный. Глазки бегают, как у за-травленного зверька в клетке.
— Вы просто гадина! — Лена выхватила малыша у незнакомки, и тот за-плакал.
— Боже, это еще что такое?.. — Женщина сняла очки и с пренебрежени-ем посмотрела на няньку.
— Кто вам позволил? Я позвоню в милицию! — кричала Лена и не могла успокоить ни себя, ни ребенка.
Тут подкатила еще одна машина. Из нее вышел Вадим.   
— Что здесь происходит? – спросил он у Лены.
— Эта женщина хотела украсть ребенка!
— И не думала, — возразила незнакомка. — Вадик, кто эта особа?
— Няня моего сына, - ответил он.
Позже Лена узнала, что эта женщина и есть та самая Наташа и ребенка она красть не хотела. Наташа приехала к Вадиму, увидела малыша, он ей очень понравился, и она решила купить ему игрушку. Вадим опаздывал на совеща-ние, поэтому не поехал с ними. Таисия Петровна в это время ушла в магазин за продуктами. В доме никого не осталось. Лена обнаружила пропажу малыша и, конечно же, испугалась.
Вышел казус. Нелепая случайность. Им бы всем вместе посмеяться над ней. Но всем было не до смеха.
Вадим понял, что поступил безответственно, доверив малыша Наташе.
Наташа восприняла няньку как соперницу. Коварную и опасную сопер-ницу, которую нужно оградить от Вадима.
Лена же видела в Наташе хищницу. Холодную и расчетливую.
— А мне она нравится, — сказала Таисия Петровна Лене. — Приятная женщина. Умная. Воспитанная. Всегда говорит мне «здрасьте».
Если говорит «здрасьте» — значит, культурная?! Примитив. Обыватель-ское мнение.
— Пусть держится подальше от Кирюши, — сказала Лена домработнице. — Ей его не видать, как своих ушей!
— Ты это брось! Авось Вадим любит эту Наташу. Ты нянька. Малыш вы-растет, и поминай тебя, как звали. Не твой ребенок! А может, еще раньше про-гонят. Вот женится Вадим Николаевич — и прогонят. Жена станет присматри-вать за малышом.
Лена ничего не возразила. С правдой не поспоришь. Хоть и больно осоз-навать это — Кирюше она просто няня.
А для нее он был всем. Смыслом жизни. Любовью. Воздухом. И если ей «перекроют кислород», она погибнет. Тогда уже точно. Не перенесет еще одну потерю.
Лена весь день проводила со своим любимцем. Видела, как он взрослеет, ходит и пытается что-то сказать. Разве это и не есть счастье?
И это счастье у нее могла забрать Наташа. Или какая-нибудь Вера. Или еще Бог знает кто…
Все зависела от Вадима. Таисия Петровна права: он забудет жену и най-дет ей замену.